С вами вновь я, Шуйская Дарья Александровна, врач-сурдолог медицинского центра «МастерСлух» в г. Ростов-на-Дону. Сегодня мне хотелось бы рассказать историю Матвея, мальчика, чьи показатели слуха удивили меня: я вовсе не предполагала такого исхода.
В сентябре прошлого года я открыла запись на ночные исследования слуха. Одним из первых, кажется это было в октябре, на ночном приеме был Матвей. Я сразу обратила внимание на фамилию и вспомнила, что уже видела ее: весной его запись несколько раз отменялась. Забегая вперед, скажу, родителям было сложно подгадать время и уложить спать маленький двигатель в дневное время, и пришли они ко мне спустя полгода.
И вот, в 8 вечера, в осеннюю пятницу мы встретились. Поводом явилась задержка развития речи у ребенка: не разговаривал, произносил только отдельные звуки и короткие слова. Родители водили его по неврологам и логопедам, но не могли понять, в чем проблема.
Матвей не останавливался ни на секунду, бегал, кричал, сопротивлялся собственному мелатонину. Я закрылась в другом кабинете, чтобы не пугать его присутствием белого халата, и сама чуть не погрузилась в сон в ожидании чуда. И чудо случилось! Спасибо родителям, которые сохраняли спокойствие и сделали все, чтобы ребенок уснул...уснул на диване в холле клиники. Да, и такое бывает. Папа перенес его в кабинет, я подключила провода, вставила наушники и, как Гагарин, махнула рукой: «Поехали».
Скажу сразу, в связи с тем, что оценить реакции на звук до сна не получилось, я с высокой долей когнитивной ошибки, предположила, что ребенок нормально слышит, но есть отклонения в поведенческой сфере и алалия.
И каково было мое удивление, когда заветный V пик все не возникал, вплоть до очень громких подаваемых в ухо звуков! Та же картина была и с другой стороны.
Исследования проходили сложно, Матвей несколько раз просыпался. А я ждала, когда он снова уснет, сидя на подоконнике в кабинете(допускаю для себя такую фамильярность ночью). И глядя в окно на огни фонарей, на людей прогуливающихся в прохладе осенней ночи, думала, как бы успеть сделать весь объем возможных диагностических процедур и вывести максимально точные пороги слуха в эти короткие промежутки сна.
Подбирала ли я в этот момент слова для родителей, чтобы сообщить о диагнозе? Да, но в результате слова полились сами, как и слезы из глаз мамы. У нас был деликатный серьезный разговор в камерной обстановке. Ночь, тишина, темное помещение и мирно сопящий во сне ребенок рядом. Ребенок, которому, как и его родителям, предстоит большая работа под названием реабилитация.
Мы обсудили причины заболевания и дальнейшие действия. Увы, но вылечить такую тугоухость нельзя и единственный способ открыть ребенку мир звуков – надеть ему слуховые аппараты.
В сентябре прошлого года я открыла запись на ночные исследования слуха. Одним из первых, кажется это было в октябре, на ночном приеме был Матвей. Я сразу обратила внимание на фамилию и вспомнила, что уже видела ее: весной его запись несколько раз отменялась. Забегая вперед, скажу, родителям было сложно подгадать время и уложить спать маленький двигатель в дневное время, и пришли они ко мне спустя полгода.
И вот, в 8 вечера, в осеннюю пятницу мы встретились. Поводом явилась задержка развития речи у ребенка: не разговаривал, произносил только отдельные звуки и короткие слова. Родители водили его по неврологам и логопедам, но не могли понять, в чем проблема.
Матвей не останавливался ни на секунду, бегал, кричал, сопротивлялся собственному мелатонину. Я закрылась в другом кабинете, чтобы не пугать его присутствием белого халата, и сама чуть не погрузилась в сон в ожидании чуда. И чудо случилось! Спасибо родителям, которые сохраняли спокойствие и сделали все, чтобы ребенок уснул...уснул на диване в холле клиники. Да, и такое бывает. Папа перенес его в кабинет, я подключила провода, вставила наушники и, как Гагарин, махнула рукой: «Поехали».
Скажу сразу, в связи с тем, что оценить реакции на звук до сна не получилось, я с высокой долей когнитивной ошибки, предположила, что ребенок нормально слышит, но есть отклонения в поведенческой сфере и алалия.
И каково было мое удивление, когда заветный V пик все не возникал, вплоть до очень громких подаваемых в ухо звуков! Та же картина была и с другой стороны.
Исследования проходили сложно, Матвей несколько раз просыпался. А я ждала, когда он снова уснет, сидя на подоконнике в кабинете(допускаю для себя такую фамильярность ночью). И глядя в окно на огни фонарей, на людей прогуливающихся в прохладе осенней ночи, думала, как бы успеть сделать весь объем возможных диагностических процедур и вывести максимально точные пороги слуха в эти короткие промежутки сна.
Подбирала ли я в этот момент слова для родителей, чтобы сообщить о диагнозе? Да, но в результате слова полились сами, как и слезы из глаз мамы. У нас был деликатный серьезный разговор в камерной обстановке. Ночь, тишина, темное помещение и мирно сопящий во сне ребенок рядом. Ребенок, которому, как и его родителям, предстоит большая работа под названием реабилитация.
Мы обсудили причины заболевания и дальнейшие действия. Увы, но вылечить такую тугоухость нельзя и единственный способ открыть ребенку мир звуков – надеть ему слуховые аппараты.
Источник: https://vk.com/wall-135472443_2613
Пост №3216, опубликован 12 янв 2024
